Гранта плохо тянет: Плохо тянет двигатель на горячую и в при сырости

Проще говоря, Улисс С. Грант был человеком, который после Авраама Линкольна больше всего отвечал за искоренение бедствия рабства в Соединенных Штатах.

Грант был выпускником Военной академии США в Вест-Пойнте.Хотя у него был отличный послужной список во время мексиканской войны 1846–1848 годов, он был вынужден уйти из армии в 1854 году, предположительно из-за проблем с алкоголем. Когда в 1861 году началась гражданская война, он немедленно вызвался вернуться на службу. Однако из-за его прошлых трудностей какое-то время казалось, что он никому не нужен. Но в конце концов он добился назначения полковником полка штата Иллинойс и проделал такую ​​хорошую работу, что вскоре президент Авраам Линкольн повысил его до бригадного генерала.

В качестве главного военного лидера Союза генерал Улисс С. Грант был человеком, который после Авраама Линкольна нес наибольшую ответственность за прекращение рабства в США. как Шайло, Виксбург и Чаттануга, Грант составил рекорд, которому нет равных ни у одного генерала Союза. В 1864 году он был назначен главнокомандующим всеми армиями Соединенных Штатов. Именно он после долгой серии унизительных неудач со стороны других генералов Союза, наконец, победил генерала Конфедерации Роберта Э.Ли и положил конец надеждам Конфедерации на создание рабовладельческой нации.

В 1869 году Грант стал 18-м президентом Соединенных Штатов. Он отбыл два срока, в течение которых поручил своей администрации решить политически опасную задачу — положить конец террору ККК против афроамериканцев на Юге.

За единственным исключением Авраама Линкольна, Улисс С. Грант был самым популярным американцем второй половины XIX века.

Отношение Гранта к рабству и афроамериканцам

До гражданской войны Грант больше беспокоился о спасении Союза, чем о прекращении рабства. «Я никогда не был аболиционистом, — признался он в 1863 году в письме конгрессмену своего штата, — даже того, что можно было бы назвать антирабовладельческим». Но, как ясно показывает история, в том, что он говорил и делал в отношении чернокожих американцев до, во время и после войны, Улисс С. Грант стал одним из наиболее эффективных агентов по установлению свободы и равенства афроамериканцев в весь 19 век.

Давайте быстро просмотрим эту историю.

Грант держал рабов под своим контролем, но никогда не вел себя как рабовладелец.

Грант вырос в том, что историк Рон Черноу называет «страстным аболиционистским домом».Его отец, Джесси, придерживался решительных взглядов против рабства. Когда в 1848 году Улисс женился на Джулии Дент, дочери рабовладельца, Джесси был так рассержен, что его сын присоединился к «племени рабовладельцев», что отказался присутствовать на свадьбе.

Став мужем Джулии, Грант получила контроль над четырьмя порабощенными людьми, которых отец подарил ей на свадьбу. Однако, как отмечает Черноу, полковник Фредерик Дент никогда на законных основаниях не передавал права собственности на этих рабов своей дочери, поскольку знал, что Грант сказал: «Он хотел как можно скорее предоставить рабам своей жены их свободу.Поэтому Грант не смог освободить этих рабов просто потому, что они ему не принадлежали.

По словам Мэри Робинсон, одной из рабынь семьи Дент, Грант заявил, что «он хотел дать рабам своей жены свободу как можно скорее».

Грант стал управляющим плантации своего тестя. Таким образом, в его обязанности входило наблюдение за порабощенными фермерскими рабочими Дента. Однако Грант не обращался с ними как с рабами. Он отказался следовать обычной практике избиения их, чтобы заставить их работать.Вместо этого Грант относился к чернокожим рабочим с достоинством. Вместо того, чтобы бить их кнутом, как надзиратель плантации, он закатал рукава и работал рядом с ними. Фактически, отношение Гранта к полевым работникам плантации настолько опережало свое время, что владельцы соседних ферм обвинили его в том, что он «балует» своих черных рабочих.

Вместо того, чтобы бить кнутом своих черных рабочих, как надзиратель плантации, Грант закатал рукава и работал рядом с ними.

Грант освободил одного раба, которым он владел. ферма для себя. Грант, согласно его собственным свидетельствам, действительно купил одного порабощенного человека у полковника Дента, чтобы тот помог ему обработать свой участок.

Но вскоре стало ясно, что совесть Гранта не позволяет ему довольствоваться рабовладельцем.

Грант оказался не очень фермером и вскоре оказался в тяжелом финансовом положении. Фактически, в рождественский сезон 1857 года он был вынужден заложить свои часы за 22 доллара, чтобы купить подарки для своей семьи.

Тем не менее, в марте 1859 года Грант отвел Уильяма Джонса, порабощенного человека, которого он купил у своего тестя и единственного человека, который когда-либо принадлежал ему, в окружной суд в Сент-Луисе и передал секретарю суда следующий приказ об освобождении:

Знайте всех людей по этим подаркам, что я, Улисс С. Грант из города и округа Сент-Луис, штат Миссури, из множества хороших и ценных соображений, которые я сейчас переезжаю, настоящим освобождаю и освобождаю от рабства моего негра Уильяма, которого иногда называют Уильямом Джонсом, с лицом мулата, в возрасте около тридцати пяти лет, ростом около пяти футов семи дюймов, он был тем же рабом, которого я купил у Фредерика Дента. И этим я делаю манумит, освобождаю и навсегда освобождаю сказал Уильям из рабства.

В удостоверение чего я приложил руку и печать в св.Луи, 29 марта 1859 г. А. Д.

Исторические записи не проливают света на то, почему Грант, который в то время отчаянно нуждался в деньгах для поддержки своей семьи, решил освободить Уильяма Джонса вместо того, чтобы продать его. За продажу такого раба можно было получить от 1000 до 1500 долларов (сегодня от 28000 до 43000 долларов) наличными.

Возможно, после столь долгой работы вместе с Уильямом Джонсом Грант просто почувствовал, что выпустить его на свободу было достойным поступком.

Как генерал, Грант поддерживал привлечение чернокожих в армию

Прокламация об освобождении, введенная в действие президентом Линкольном в январе 1863 года, призывала разрешить чернокожим мужчинам стать U.С. солдатам впервые. Хотя большинство американцев, как Севера, так и Юга, считали черных слишком невежественными и трусливыми, чтобы делать пригодных для использования бойцов, Грант не соглашался. Он стал горячим сторонником вербовки чернокожих в армию. В письме президенту Линкольну он сказал:

: «Я искренне поддержал тему вооружения негра. Это, вместе с освобождением негров, является самым тяжелым ударом для Конфедерации … Вооружив негра, мы добавили мощного союзника.Они сделаются хорошими солдатами, и отнятие их у врага [ослабит] его в той же мере, в какой они укрепляют нас ».

Как президент Грант боролся за защиту прав афроамериканцев

Став президентом в 1869 году, Грант боролся за законодательство, призванное обеспечить гражданские права чернокожего населения Юга и защитить их от террористических атак Ку. Клукс-Клан и подобные организации сторонников превосходства белой расы.

Закон о гражданских правах 1871 года (также известный как Закон о KKK) предоставил Гранту юридические полномочия использовать U.S. military для подавления KKK, и он немедленно отправил солдат на юг для выполнения этой миссии.

Историк Х. У. Брэндс так резюмирует президентский послужной список Гранта в области гражданских прав:

«Он заслуживает похвалы — и даже уважения — за смелые действия, которые он предпринял в опасный момент послевоенной реконструкции, чтобы расширить федеральные гарантии расового равенства и защитить освобожденных рабов и их сторонников от терроризма Ку-клукс-клана. Усилия Гранта по исправлению положения на Юге требовали моральной решимости и значительного мужества.Пройдет почти столетие, прежде чем любой другой президент продемонстрирует аналогичную приверженность гражданским правам ».

Итоги Улисса С. Гранта

Как выдающийся военный лидер США во время Гражданской войны в США, так и как президент Соединенных Штатов Улисс С. Грант был решительным сторонником полного и равного включения афроамериканцев в жизни нации. Вместо того, чтобы быть злодеем в борьбе за равное обращение с цветными людьми, он был одним из главных ее героев.

Улисс С. Грант

Улисс С. Грант: миф о «безоговорочной капитуляции» начинается в форте Донельсон

В январе 1943 года Франклин Д. Рузвельт и Уинстон Черчилль тайно встретились недалеко от Касабланки, Марокко, на их вторую встречу на высшем уровне во время войны. На заключительной пресс-конференции 24 января Рузвельт объявил миру, что союзники не остановятся, пока они не получат «безоговорочную капитуляцию» Германии, Италии и Японии. Это было импульсивное заявление американского президента, который позже объяснил, что идея его «просто пришла мне в голову», когда я размышлял об Улиссе С.Ультиматум Гранта конфедератам во время гражданской войны. В то время это заявление вызвало шквал дебатов среди британских союзников и его собственных генералов, при этом единодушное мнение заключалось в том, что это была катастрофическая политика, которая толкнула державы оси на смертельную схватку. Кто знал, что тень Гранта была такой длинной?

Традиционная мудрость всегда считала Гранта великим военным капитаном, но ужасным президентом. Оба они верны, но у Гранта была и другая сторона, не менее важная: он был мастером искусства сдачи.В результате череды побед на полях сражений он принудил к безоговорочной капитуляции трех вражеских армий, чего не удавалось добиться ни одному другому генералу в американской истории — ни Дуайту Эйзенхауэру, ни Дугласу Макартуру, ни Джорджу Вашингтону, ни Уинфилду Скотту.

Кривая обучения Гранта началась в битве при Бельмонте, штат Миссури, 7 ноября 1861 года. Битва была не более чем рейдом, но она дала бригадному генералу Гранту первый опыт ведения переговоров о военных условиях.После этого действия он и несколько офицеров Конфедерации, в том числе Бенджамин Читэм, встретились, чтобы решить ряд вопросов, в частности, обмен пленными. Обсуждения были легкими и дружескими, начиная с воспоминаний и других пустяковых вопросов, таких как скачки, прежде чем перейти к серьезным вопросам.

Но именно в форте Донельсон в Теннесси во время его первой согласованной капитуляции Грант впервые раскрыл черты характера и модели поведения победившего капитана.Операции против Донельсона были частью десантной кампании, начатой ​​в начале 1862 года, чтобы вытеснить конфедератов из среднего и западного Теннесси, тем самым открыв путь в южный центр. В сотрудничестве с флагманом Эндрю Х. Футом Грант сформировал совместную оперативную группу из примерно 15 000 пехотинцев и семи канонерских лодок для захвата фортов Генри и Донельсон, охраняющих реки Теннесси и Камберленд соответственно.

Фут завоевал первые лавры, захватив форт Генри, в то время как силы Гранта увязли в грязи на много миль отсюда.Когда командующий гарнизоном Конфедерации бригадный генерал Ллойд Тилгман разослал флаг перемирия с просьбой об условиях капитуляции, Фут ответил резким ответом: «Нет, сэр, ваша капитуляция будет безоговорочной!» Одним предложением Фут, военно-морской флот, разрушил все старомодные и джентльменские протоколы о капитуляции.

Когда Грант и Фут обратили свое внимание на форт Донельсон, они обнаружили, что цель намного более грозная, чем раньше был форт Генри. Донельсон сидел на утесе над рекой Камберленд, в 12 милях к востоку от форта Генри.К счастью для федералов, конфедераты совершили роковую ошибку, разделив свое командование между четырьмя посредственными лидерами: бригадными генералами Джоном Б. Флойдом, Саймоном Боливаром Бакнером, Гидеоном Пиллоу и Бушродом Джонсоном, причем Флойд был старшим офицером, а Бакнер — единственным западным указателем. Хотя в то время это не казалось значительным, у Бакнера была история с Грантом. Эти двое подружились в течение нескольких лет в Вест-Пойнте, а также вместе служили в Мексике.

Несмотря на проблемы с командованием Конфедерации, Донельсон будет крепким орешком для северян.Альберт Сидней Джонстон, командующий отделом, провозгласил свою решимость «сражаться за Нэшвилл у Донельсона и [использовать] для этого лучшую часть моей армии», в то время как решительный Пиллоу заявил, что капитуляция не входит в его словарный запас. Гарнизон, который должен был поддержать эти слова, состоял из 17 000–18 000 человек, сильно укрепленных за бастионами из земли и бревен, при поддержке 17 тяжелых орудий, расположенных на высоком обрыве, что делало их непроницаемыми для нападения со стороны реки. Его слабым местом было 2122 мили извилистых оборонительных сооружений, направленных на сушу, но даже они были удачно расположены.

Штаб-квартира конфедератов находилась в таверне Дувр, в деревне Дувр, в то время как Грант установил свой командный пункт на речном пароходе «Новый дядя Сэм», не обращая внимания на иронию. 15 февраля он приблизится к месту боя, переместив свою штаб-квартиру в бревенчатую хижину миссис Крисп, примерно в двух милях от тыла Союза. Флагманской штаб-квартирой Foote был бронированный St. Louis .

Грант все еще знакомился со своими лейтенантами, ни одного из которых нельзя было по праву принять за фельдмаршалов Наполеона Бонапарта.Двое из политиков, ставших генералами: Джон А. Макклернанд, бывший конгрессмен из Иллинойса, стремящийся получить работу Гранта, и Лью Уоллес, сенатор штата Индиана, юрист и писатель, работавший по совместительству, до войны. Единственным профессиональным солдатом в группе был Бриг. Генерал Чарльз Ф. Смит, который прошел через бывшую регулярную армию и помогал обучать Гранта военному искусству, когда он был кадетом в Вест-Пойнте. Теперь ученик был командиром, а учитель — лейтенантом. Непосредственным начальником Гранта был генерал-майорГенри Халлек, командующий Департаментом штата Миссури.

Грант начал сражение 13 февраля, бросив свои недавно усиленные силы в 21 000 пехотинцев против земляных укреплений повстанцев в серии нескоординированных атак, в то время как канонерские лодки неэффективно обменивались выстрелами с прибрежными батареями Конфедерации. В конце концов, ни Федеральная армия, ни флот не добились большого прогресса. В ту ночь на местность обрушилась зимняя буря, усугубившая страдания всех. На следующий день пехота дрожала в своих осадных рядах, в то время как Фут, по настоянию Гранта, возобновил свою неэффективную дуэль с батареями Конфедерации.После того, как Фут был ранен, а его лодки сильно изуродованы, флот отступил, оставив все на Гранту.

Борьба второго дня побудила конфедератов перейти в наступление на третий день, чтобы попытаться вырваться из скованной позиции. Когда тем утром они нанесли удар по войскам Макклернанда, Грант собирался совещаться с Футом на борту St. Louis . Ситуация быстро стала критической. Атака южан прорвала правую часть линии Союза и угрожала обрушить центр и левый фланг, удерживаемые Уоллесом и Смитом соответственно.Между тем оба генерала Союза смиренно ждали приказов от командующего генерала, которого нигде не было. К полудню Повстанцы открыли путь к отступлению, и армия Гранта была на грани разрушения, когда день был спасен вдохновенной оборонительной стойкой войск Уоллеса вкупе со своевременным прибытием Гранта на поле битвы. Грант приказал немедленно контратаковать, а затем отправился искать своего старого наставника. Он обнаружил невозмутимого старого джентльмена, безмятежно сидящего под рубящим деревом, пока поблизости бушевала битва, но как только Грант приказал ему «захватить форт Донельсон!» Смит вскочил на ноги и быстро приготовился к атаке.

К концу 15-го Конфедераты потеряли дух и вернулись к своим первоначальным позициям, оставив Гранту слабый контроль над ситуацией. Той ночью в таверне Дувр мрачный военный совет Конфедерации поднял вопрос о капитуляции. По общему мнению, они решили, что ситуация безнадежна, и четыре присутствующих генеральных офицера (Флойд, Пиллоу, Джонсон и Натан Бедфорд Форрест) решили бежать как можно лучше, оставив позорный акт капитуляции Бакнеру.Таким образом, Бакнер, в основном не по своей вине, стал первым генералом в сером, сдавшим целую армию. Что еще более важно для этой дискуссии, он стал первым полевым командиром Конфедерации, который был вынужден подать в суд на мирные условия.

Бакнер дал своим товарищам-генералам фору перед тем, как начать болезненный процесс. Он попросил ручку и бумагу, чтобы написать сообщение на свой противоположный номер, хотя он все еще не совсем понимал, кто это мог быть. Затем он послал за горнистом и приказал ему объявить «переговоры», тем самым предупредив янки, что он хочет поговорить. Наконец, он послал штабного офицера, майора Натаниэля Чеэрса, через линии под белым флагом передать сообщение первому генеральному офицеру, которого он встретил. Это коммюнике, которое Грант получил незадолго до рассвета 16 февраля: «С учетом всех обстоятельств, определяющих нынешнюю ситуацию на этом участке, я предлагаю командующему федеральными силами назначить комиссаров для согласования условий капитуляция сил и форта под моим командованием, и с этой точки зрения предполагают перемирие до 12 часов сегодняшнего дня.”

Записка Бакнера впервые попала в руки Смита, который прочитал ее и фыркнул: «Я не поговорю с мятежниками с оружием в руках — мои условия безоговорочная и немедленная капитуляция!» Высказав свое мнение, Смит должным образом отправил курьера и депешу Гранту, который решил посоветоваться со Смитом, прежде чем составлять официальный ответ. Суровый старый ветеран сказал Гранту то же самое, что сказал майору Чеэрсу: «Никаких условий проклятым повстанцам!» Это, по сути, легло в основу официального ответа Гранта. Хотя исторический ультиматум Гранта от 16 февраля повторял слова, уже произнесенные Футом в Форт-Генри и Смитом майору Чеирсу, Грант не упомянул о том, что на него повлияли слова Смита или Фута в своих мемуарах, написанных много лет спустя. Одна из причин необычно резкой речи заключалась в том, что Грант считал, что имеет дело с Пиллоу, к которому не испытывал ничего, кроме презрения, и что подпись Бакнера лишь означала, что он был помощником своего командующего генерала. Грант отправил Бакнеру краткое сообщение: «Сэр, только что получено ваше предложение о перемирии и назначении уполномоченных для урегулирования условий капитуляции.Никакие условия, кроме безоговорочной и немедленной сдачи, не могут быть приняты. Предлагаю сразу перейти к вашим работам ».

Будучи членом братства офицеров старой армии и личным другом Гранта, Бакнер имел все основания ожидать сочувственного ответа от своего коллеги. Так должно было работать среди джентльменов. Всего 10 месяцев назад, после капитуляции форта Самтер, генерал Конфедерации П. Г.Т. Борегар позволил майору Роберту Андерсону провести свои войска под оружием, в то время как победители выстроились в ряды и отдавали салют.

Но Грант не был Борегаром. Бакнера ошеломил тон ответа Гранта, и ему пришлось перечитать его несколько раз. Он предполагал, что его войскам будет разрешено вернуться домой с тем, что выпускники Вест-Пойнта научились называть условно-досрочное освобождение , хотя на данном этапе войны не существовало официального протокола о таких вещах между Севером и Югом — и не будет еще пять месяцев. Бакнер хотел импровизированного соглашения, которое было бы строго локальным и неформальным.Твердый ответ Гранта заставил его ненадолго задуматься об отзыве своего предложения о сдаче, но он был не в состоянии гордиться, поскольку его люди угрожали стать непокорными, его оборона была нарушена, и переговоры уже начались. Всю оставшуюся жизнь Бакнер считал, что, если бы Грант знал, кто командует Донельсоном, то «статьи о сдаче были бы другими», то есть более щедрыми и рыцарскими.

Взвесив варианты, Бакнер решил, что честь и протокол не допускают дальнейшего сопротивления.Он принял ультиматум Гранта, но прислал ответ, который был скорее раздражительным, чем покорным: «Распределение сил под моим командованием, инцидент с неожиданной сменой командующих, и превосходящие силы под вашим командованием вынуждают меня, несмотря на блестящий успех. вооруженных сил Конфедерации вчера, чтобы принять предложенные вами неблагородные и неблагородные условия ».

В первом контакте между двумя армиями на высоком уровне участвовали генералы Уоллес и Джонсон, оба работали внештатно.В сопровождении своих помощников лейтенант профсоюзов Джеймс Р. Росс и майор Конфедерации У. Роджерса, генералы встретились перед линиями Уоллеса, и Роджерсу было поручено нести белый флаг. После жестких формальных представлений Уоллес первым заговорил, спрашивая, была ли капитуляция «совершенной». Джонсон признал, что он не знал об остальных, но его войска уже были выстроены со сложенным оружием и готовы к обработке. Уоллес приказал Россу пойти с Роджерсом и донести эту новость до штаб-квартиры Гранта, а затем приказал своим людям двигаться вперед и овладеть позициями Конфедерации.В его приказы входил строгий запрет на насмешки и приветствия. Завершив свою короткую несанкционированную беседу, Джонсон и Уоллес поехали в Дувр. В течение следующих нескольких часов Уоллес продолжал действовать полностью самостоятельно, игнорируя цепочку командования и действуя так, как будто Грант находился в тысяче миль, а не в двух.

Грант, возможно, не все держал под контролем, но в то время он был далеко не пассивен. Его первые действия после капитуляции Бакнера были разумными.Он продиктовал приказы о перестановке своих войск, чтобы принять капитуляцию конфедератов. Затем он приказал своему квартирмейстеру взять на себя контроль над всей общественной собственностью и строго запретил грабежи в Дувре и его окрестностях. Однако в этот момент его естественное нетерпение взяло верх. Он просто не мог вынести мысли, что застрянет в штабе и выброшен из строя. Он мог позволить комиссарам заниматься делами — это было обычным делом — и подождать, пока Бакнер придет к нему с мольбой, но вместо этого он предпочел лично пойти в штаб Бакнера, чтобы завершить сдачу.Он не был озабочен соблюдением военного протокола или показом, кто главный, и в этот момент он все еще не знал, что Уоллес пытается завладеть славой. Грант просто хотел уладить дело лицом к лицу. Как он позже сказал генералу Конфедерации Джону К. Пембертону: «Я не поддерживаю предложение о назначении уполномоченных для определения условий капитуляции, потому что у меня нет других условий, кроме [безоговорочная капитуляция]».

Подход Гранта к капитуляции был таким же, как и к сражению: прагматичный и неприхотливый.У него не было намерения проводить официальную церемонию капитуляции с парадом, когда командующий Конфедерации передает свой меч. Гранту не только не нравилась такая формальность, но и у него не было никакого желания тереться об этом южанам; капитуляция была достаточно унижением. Чтобы завершить сдачу в это воскресное утро, Грант просто вскочил и поехал через линии в Дувр, взяв с собой минимальный персонал и никаких телохранителей. Тот факт, что солдаты Конфедерации были «в плохом настроении» и, следовательно, были готовы бросить вызов первому офицеру Союза, которого они увидели, по-видимому, не приходил ему в голову.Он не просил сопровождения Конфедерации для обеспечения его безопасности, и нет никаких указаний на то, что он путешествовал под белым флагом.

До этого момента Грант был отодвинут на задний план своими подчиненными офицерами, Уоллесом и Смитом, которые вмешались в процесс без приглашения. Впоследствии Грант проконсультировался со Смитом, но Уоллес продолжал действовать независимо от цепочки подчинения. По собственной инициативе он поехал в таверну Дувр, чтобы увидеть Бакнера. Как и Грант, Уоллес дружил с Бакнером до войны, но это вряд ли оправдывало его присутствие в штаб-квартире Конфедерации без разрешения Гранта.И, согласно рассказу Уоллеса об этой встрече, они не ограничили свой разговор довоенными воспоминаниями или простыми шутками. Бакнер нервно спросил своего друга: «Что Грант будет с нами делать?» Уоллес, тщательно подбирая слова, ответил, что тот Грант, которого он знал, будет обращаться с ними как с «военнопленными», что бы это ни подразумевалось.

Уоллес был не единственным офицером на стороне Союза со своими собственными намерениями. Вскоре после того, как Уоллес прибыл в таверну, в дверь вошел еще один офицер Союза — командир Бенджамин М.Голубь, который был на миссии, чтобы принять капитуляцию форта от имени ВМС США. Голубь тоже претендовал бы на честь получить меч Бакнера, если бы Уоллес не попал туда первым. Два офицера Союза коротко поговорили перед тем, как Голубь удалился. После этого ВМС отстранили его за то, что он позволил армии претендовать на все заслуги.

Грант прибыл в таверну Дувр через полтора часа после Уоллеса и обнаружил, что два генерала наслаждаются традиционным южным завтраком из кофе и кукурузного хлеба.Уоллес не объяснил свое присутствие в штабе противника, и такое нарушение военного этикета испугало даже флегматика Гранта, заставив его позже написать в своих мемуарах: «Я предполагаю, что, увидев белые флаги перед собой, он подъехал к увидеть, что они имели в виду, и, не будучи обстрелянным или остановленным, он продолжал, пока не оказался в штабе генерала Бакнера ». Присутствие Уоллеса сильно раздражало Гранта, и между ними возник разрыв, который так и не зажил. Однако гнев Гранта не коснулся Бакнера.

Когда Грант прибыл, он безоговорочно принял таверну в качестве своего временного штаба. Затем, в присутствии Уоллеса в качестве свидетеля, начались официальные переговоры о выдаче. До этого момента Грант не понимал, с кем будет иметь дело, ожидая, что это будет Подушка. Лицом к лицу с Бакнером он соответствующим образом скорректировал свое мышление, и последующая дискуссия характеризовалась неизменной вежливостью. Тем не менее, как много лет спустя Бакнер рассказал об этом событии своему другу-англичанину, ни один командующий генерал, похоже, не собирался браться за дело.Вместо этого они сломали лед, вспомнив вместе старые времена в Вест-Пойнте и в Мексике. Им даже удалось иронично обсудить их нынешнюю ситуацию, когда Бакнер несколько защищаясь заметил, что, если бы он командовал фортом с самого начала, Грант не «добрался бы до Донельсона так же легко, как [он]». Грант любезно согласился с этим, добавив, что если бы Бакнер был у власти, ему (Гранту) «не следовало бы пытаться так, как он делал».

Легкое подшучивание продолжалось, когда Грант спросил о пропавшем генерале Подушке.«Почему он не остался, чтобы отдать приказ?» — поинтересовался Грант. «Он думал, что ты слишком беспокоишься, чтобы схватить его лично», — ответил Бакнер, на что Грант озорно пошутил: «Почему, если бы я схватил его, я бы отпустил его. Я бы предпочел, чтобы он командовал вами, ребята, чем был пленником. Эти банальности помогли успокоить возбужденные чувства Бакнера, позволив дискуссии плавно перейти к более важным вопросам. Такой подход впоследствии пригодился Гранту в аналогичных ситуациях.

Помимо того, что Грант и Бакнер оценили друг друга, на этой первой встрече было решено очень мало. Два командира согласились немедленно прекратить все операции, и Грант запросил подробности о состоянии сил Конфедерации. Бакнер, скорее по незнанию, чем по обману, не смог предоставить много полезной информации, но согласился сделать это как можно скорее. Он попросил разрешения послать поисковые группы между линиями, чтобы похоронить мертвых конфедератов. Грант согласился и сразу отдал соответствующие распоряжения.Это был акт великодушия, о котором Грант позже сожалел, полагая, что большое количество повстанцев воспользовалось возможностью раствориться. Два года спустя, после битвы в пустыне, Грант уже не был таким щедрым и доверчивым.

Одно из первых правил переговоров — пытаться достичь согласия по второстепенным вопросам на раннем этапе, а затем опираться на этот фундамент при рассмотрении более существенных вопросов. Несмотря на то, что он не был обучен искусству сдачи, Грант инстинктивно сделал это в таверне «Дувр».Сессия первого дня между двумя мужчинами задала тон для решения основных проблем на следующий день.

Бакнеру нужно было беспокоиться не только о судьбе своих людей. Дома, в Кентукки, ему было предъявлено обвинение в том, что он принял должность бригадного генерала в армии Конфедерации в сентябре 1861 года. Теперь, после того как он был схвачен, когда он нес оружие против своей страны, он столкнулся с вполне реальной перспективой суда за дезертирство и измену. Грант мог легко арестовать его и предать суду, за что многие северяне выступали в защиту бывшего У.Офицеры С. Армии, вышедшие в отставку. Однако он не высказал никаких суждений по поводу выбора Бакнера и не хотел держать дамоклов меч над головой. Вместо этого он относился к Конфедерации как к должным образом уполномоченному представителю законного правительства и продолжал сосредоточиваться на текущих делах. Покидая таверну «Дувр» в конце этой первой встречи, Грант сделал великодушный жест, выходящий за рамки традиционных протоколов капитуляции: он отвел Бакнера в сторону и предложил ему деньги из собственного кармана.

«Бакнер, — сказал он, — возможно, вы идете среди незнакомцев, и я надеюсь, что вы позволите мне поделиться с вами своим кошельком». По словам наблюдателя, который хорошо знал обоих мужчин, Бакнер был благодарен за доброту, но сказал Гранту, что он уже сделал условия, «чтобы ему не требовалась финансовая помощь». В своих мемуарах 1884 года Грант назвал это «дружеским разговором», совершенно отличным от того, что Бакнер описал интервьюеру в 1904 году. Спустя сорок два года после этого он вспомнил их разговор как «злобный обмен мнениями». закончился, когда он выбил сумочку из руки Гранта и ушел.В любом случае предложение Гранта заслуживает похвалы.

Однако это не случилось неожиданно. Еще в 1854 году, сразу после того, как Грант покинул армию и оказался в Нью-Йорке, два старых друга столкнулись друг с другом, и Бакнер одолжил без гроша деньги бывшего капитана, чтобы добраться домой в Огайо. Теперь у Гранта была возможность выплатить то, что было одновременно финансовым обязательством и долгом чести. Грант не был из тех, кто забыл о доброте, сколько бы времени ни прошло, и не позволял военным делам превалировать над дружбой.С другой стороны, он не позволил своему личному чувству долга вмешиваться в его обязанности офицера армии США. В конце концов, он отправил своего старого друга в плен вместе с 50 другими полевыми офицерами Конфедерации, и Бакнер провел шесть месяцев в Форт-Уоррене, штат Массачусетс, пока в августе его не обменял официальный картель.

Финальный акт в этой маленькой драме состоится 24 часа спустя. Тем временем Грант и Бакнер занимались бесчисленными деталями, связанными с передачей и приемом капитуляции крупных вооруженных сил.Линии нужно было распутать, мертвых хоронить, подсчитывать трофеи и пленных, подвозить транспорты для вывоза военнопленных — и это были очевидные вещи. Ни у одного из офицеров не было предыдущего опыта, к которому можно было бы прибегнуть, и в учебный план Вест-Пойнта не было курсов по сдаче в плен.

Грант допустил несколько ошибок, пока пробирался через свою первую капитуляцию. Во-первых, ему следовало назначить опытного офицера проректором, который будет перебрасывать около 12000 человек.Вместо этого все стало настолько хаотично, что 16 февраля Бакнер пожаловался ему: «Похоже, что между различными подразделениями вашей армии нет никаких согласованных действий в отношении этих заключенных». И все же Гранту было удобнее держать поводья легкой рукой.

Еще одним следствием его командного стиля было то, что его старшие офицеры, в особенности Смит, не стеснялись раздавать условно-досрочное освобождение офицерам повстанцев по собственной инициативе. Даже Бакнер принял участие в этом мероприятии, настаивая на выдаче пропусков своим людям, которые будут отмечены часовыми Союза.Как всегда любезный, Грант пошел дальше, не видя ничего плохого в том, чтобы позволить мужчинам перемещаться между линиями теперь, когда бой закончился. Это было еще одно решение, о котором он сожалел. Наконец, Грант не регулировал поведение своих людей. В первые 24 часа перемирия ликующие солдаты Союза покинули свои ряды, чтобы пройти через лагеря Конфедерации с развевающимися флагами США и игрой оркестров. Только вмешательство офицеров Конфедерации предотвратило ужасные столкновения с солдатами повстанцев.

17 февраля в салоне New Uncle Sam были выбиты окончательные сроки и подписаны необходимые документы. На то, что в 1865 году на Аппоматтоксе потребовалось не более двух часов, потребовалось два дня в Донелсоне, прежде чем все было решено.

Ситуацию Гранта не облегчило то, что Бакнер был гораздо более жестким переговорщиком, чем Роберт Э. Ли, отчасти потому, что Бакнер не стеснялся использовать свою дружбу с Грантом, чтобы выжать все уступки, которые он мог получить, а отчасти потому, что усталость от войны была не наступил, и обе стороны все еще питали надежды на окончательную победу.Однако Грант не был легковерным фермерским мальчиком; его инстинкты были проницательными. Например, он настоял на том, чтобы на второй день использовать свою штаб-квартиру вместо того, чтобы вернуться в таверну Дувр. Тем самым он заставил своего врага прийти к нему, что было ценным козырем в любых мирных переговорах.

Когда Бакнер в сопровождении пары штабных офицеров поднялся на борт New Uncle Sam , Грант беседовал со своими старшими офицерами. Он немедленно встал, чтобы встретить конфедератов и представить всех вокруг.Затем, поскольку оставалось еще решить важные вопросы, они перешли к делу. Грант и Бакнер сели напротив друг друга через стол в центре комнаты, а секретарь села у локтя Гранта. Члены штаба выстроились позади своих генералов. Как и в предыдущий день, Грант вел себя сдержанно и даже приветливо и вначале отвел разговор от политики и военных дел. «Достоинство и оперативность», — отметил один наблюдатель, — от начала до конца характеризовали весь день заседаний.

Ни один из бригадных генералов не носил парадную форму по этому случаю, предпочитая оставаться в походной одежде, которая больше подходила для холодного и влажного февральского дня. По словам корреспондента газеты Чарльза Коффина, свидетеля происшедшего, невысокий, сутулый, «довольно неряшливый» генерал Союза, чья плохо сидящая форма подчеркивала его легкую сутулость, не выглядел как часть победоносного капитана. Но это не имело значения, поскольку Бакнер тоже не выглядел броской фигурой с его «тощими бакенбардами» и грязными ботинками, небрежно одетым в «голубое керсовое пальто и клетчатый галстук.«Их переговоры были похожи на встречу пары фермеров через забор пастбища.

Помимо своего образования и военного прошлого, Грант и Бакнер любили случайные обеды. Оба мужчины загорелись во время встречи, заполнив маленькую комнату едким дымом. Впоследствии северные газеты подхватили эту деталь и переделали ее как определяющую причуду Гранта. Эти газетные сообщения приведут к тому, что тысячи восхищенных граждан присылают ему коробки сигар, что приведет к зависимости от 20 сигар в день, что в конечном итоге привело к его смерти от рака горла в 1885 году.

Первым пунктом в повестке дня Гранта было получение подробной информации о размере и структуре сил Конфедерации. Согласно Коффину, Бакнер беспрепятственно предоставил всю запрошенную Грантом информацию об укреплениях Конфедерации, расстановке войск и намерениях высшего командования. Грант не питал праздного любопытства; Дело в том, что в его штате не было разведчика, который мог бы собирать такую ​​информацию. В результате у него было лишь смутное представление о том, что он выиграл.

Со своей стороны, Бакнер все еще пытался получить все пространство для маневра, которое он мог в соответствии с первоначальным изречением «безоговорочная капитуляция». Он просил как военных, так и гуманитарных уступок, и пока они разговаривали, Грант начал понимать, сколько совершенно разумных условий может сопровождать безоговорочную капитуляцию. Шаг за шагом Грант отказался от своего первоначального требования. Грант, беспощадный бульдог на поле боя, стал сострадательным победителем за столом мира.

Страдания холодных и голодных людей Бакнера особенно тронули сердце союзного генерала.Грант прибыл для переговоров о сдаче, а не для того, чтобы накормить толпу. Теперь он оказался в неизведанных водах, куда раньше не заходил ни один американский командующий. Эту тему затронул Бакнер, объяснив, что его люди почти ничего не ели в течение двух дней, а теперь им грозит задержка, по крайней мере, еще на два дня, прежде чем они достигнут своего конечного пункта назначения. Мог ли Грант видеть, как он может доставить еду из многочисленных магазинов Союза?

Это было первое уведомление Гранта о хронически плохом состоянии продовольственного снабжения Конфедерации.Ему потребовалось несколько минут, чтобы переварить эту новую информацию и отреагировать соответствующим образом. Сначала он возразил, что хотел бы помочь, но его собственный комиссар еще не в курсе. Бакнер не сдавался так легко. «Мои сотрудники прекрасно организованы, и я предоставляю их в ваше распоряжение», — сказал он. Грант был очень практичным человеком, и это было практичным, хотя и неортодоксальным решением. Он принял предложение Бакнера и отдал специальным приказам офицерам снабжения своего комиссара доставить конфедератам двухдневные пайки.

Бакнер продолжал вести беседу, делая дополнительные запросы, каждая из которых получила справедливое слушание от Гранта. Например, Грант «с готовностью удовлетворил» просьбу Бакнера о «особом обращении» с ранеными офицерами. Его сочувствие вызывали не только их травмы, но и то, что это были братья-офицеры, некоторых из которых Грант знал по Вест-Пойнту и служил в Старой армии. По этой же причине он решил разрешить офицерам сохранить свое личное оружие, хотя это означало, что офицеры повстанцев отправятся в плен с пистолетами и мечами.Грант знал, что офицерская шпага — это больше, чем просто оружие; это был традиционный символ его ранга и власти. А многие револьверы были семейными реликвиями, имевшими большую сентиментальную ценность. В военном мире званий и привилегий Грант знал и то, и другое.

Его щедрость не ограничивалась враждебными офицерами. Даже не спросив Бакнера, Грант отправил больных и раненых с обеих сторон в больницы Союза в Падуке, Кентукки. «Никакого различия между [жертвами] федералов и конфедератов не делалось», — уведомил он свое начальство.Грант согласился позволить остальным южанам, которым грозило длительное заключение в лагерях для военнопленных, сохранить любую имеющуюся у них одежду, а также одеяла и «такую ​​частную собственность, которую можно носить с собой». По традиции, как знал Грант, военнопленных освобождали от всего, кроме одежды на спине. Грант не видел необходимости причинять ненужные страдания.

На самом деле, Грант оказался настолько любезен, что начало казаться, что если бы не было никакой просьбы, он бы отказался.Однако если Бакнер так думал, то он неверно оценил своего противника. Бакнер попросил, чтобы ему было разрешено послать краткий отчет своему командиру отдела Альберту С. Джонстону, объясняя свои действия. И он попросил, чтобы его офицерам разрешили отправлять открытые письма своим семьям или друзьям домой, чтобы успокоить их мысли.

Хотя исторические данные не позволяют сделать окончательных выводов относительно ответа Гранта, нет никаких свидетельств того, что штаб-квартира Джонстона в Нэшвилле получила какое-либо коммюнике от Бакнера в то время.Однако есть веские доказательства того, что Грант разрешил, по крайней мере, некоторой корреспонденции личного характера выйти в свет в виде письма Бакнера к его жене Мэри, которое начинается со слов: «Я военнопленный». Он датирован 18 февраля 1862 года, и его содержание предполагает, что Гранта не слишком беспокоила утечка военной разведки. В письме генерал смешал признание в любви с описанием заключительных операций Конфедерации, поведения двух его товарищей-командиров (Флойда и Пиллоу), потерь Конфедерации и его назначения в качестве военнопленного.

По мере того, как дискуссии заканчивались, Грант продолжал демонстрировать чрезмерную щедрость, поручив Бакнеру проследить за тем, чтобы его войска сложили оружие и организованно проследовали к высадке в Дувре, где они сели на тюремные транспорты. Грант сказал Бакнеру выполнить задачу, как он считает лучшим, с оговоркой, что офицеры полкового и ротного ранга Конфедерации должны командовать своими войсками до тех пор, пока люди не сядут в транспорты. Даже Бакнер был поражен доверием Гранта.

Однако это было больше, чем вопрос доверия. Следует помнить, что у Гранта не было ни надзирателя, ни частокола для заключенных, ни опыта работы с большими телами военнопленных. Простая необходимость заставила его поверить, что его враги — люди чести, и по крайней мере один из них воспользовался этим и сбежал после того, как были задействованы протоколы о капитуляции. Джонсон перевалил через холм 18 февраля, но Грант не предвидел такой перспективы, когда двумя днями ранее телеграфировал Генри Хэллеку, что у него под стражей находятся Джонсон и Бакнер.

Если он был менее чем строг в деталях, то потому, что Грант не считал себя тюремным надзирателем. Он видел свою работу в победе в битвах и рассматривал проблему военнопленных как неприятный побочный продукт победы на поле боя. Что касается тысяч пленных, захваченных в Донельсоне, он написал своему начальству, что будет «искренне рад» избавиться от многих из них. «Их легче поймать, чем позаботиться», — ворчал он, предсказывая, что они «станут слонами» для правительства.Он предпочел бы условно-досрочное освобождение всех захваченных в плен конфедератов на месте, но это решение было не его.

Грант не был так безразличен к тому, что его собственные люди были задержаны врагом. В течение первого дня боев конфедераты захватили около 250 янки. Пока их выход к реке был еще открыт, они отправили этих людей в точку, находящуюся в безопасном месте позади линий Конфедерации. Теперь Грант объявил, что будет держать такое же количество заключенных Конфедерации, пока эти люди не будут возвращены.Что касается остальных, они поедут в Каир, штат Иллинойс, в ожидании дальнейшего распоряжения. Нет никаких доказательств того, что уловка Гранта оказалась успешной в вырвании военнопленных-янки из рук Конфедерации, но тот факт, что он предпринял добросовестные усилия, достоин восхищения.

После того, как последняя буква «i» была поставлена ​​точкой, а последняя буква «t» перечеркнута, Грант счел свою работу выполненной. Он не хотел организованной церемонии капитуляции, которая унизила бы южан и заставила бы всех выделяться в холодную и сырую погоду, и он определенно не хотел меч Бакнера.Он был так страстно настроен по этому поводу, что, когда доктор Джон Х. Бринтон, главный врач армии, спросил, когда состоится официальная церемония, где повстанцы прошли маршем, сложили оружие и понизили штандарт, Грант дал язвительный ответ. : «Ничего подобного не будет. Сдача стала фактом. У нас есть форт, люди, оружие. Почему мы должны проявлять тщеславие, унижать и ранить дух храбрых людей, которые, в конце концов, являются нашими соотечественниками? »

Одержав победу, Грант тоже не стал тратить время на кукареканье.16-го он набросал поверхностный доклад Хэллеку в Сент-Луис, написав во множественном числе: «Мы взяли форт Донельсон…». Остальная часть телеграммы была не более чем отчетом о том, что было захвачено. Он также отправил Бригу короткую рукописную депешу. Генерал Джордж У. Каллум, начальник штаба Халлека в Каире, хвалит своих офицеров и солдат за их работу. Неофициально Грант был более энергичным в письме своей жене Джулии, назвав Форт Донельсон «величайшей победой сезона» и «крупнейшим захватом, который, как мне кажется, когда-либо был сделан на континенте.”

Плоды этой победы были поистине сладкими. Вся военная ситуация в Теннесси и Кентукки теперь развернулась в пользу Севера, подготовив почву для кампании, которая в конечном итоге вырвала контроль над рекой Миссисипи у Конфедерации. Новости быстро разошлись до Лондона и Парижа. Штаб Халлека официально наградил Гранта и Фута, а Грант получил ускоренное повышение до генерал-майора добровольцев. Он стал человеком часа для северной общественности, жаждущей побед в начале войны.«Грант безоговорочной капитуляции» был в значительной степени легендой, созданной северной прессой, но он сослужил ему хорошую службу. Он никогда не считал, что придумал фразу, которая впервые сделала его знаменитым, и после Донельсона он остался тем же человеком, каким был прежде.

Выход США из ВОЗ — это печально для здоровья всего мира и плохо для Америки

Президент США Дональд Трамп и генеральный директор Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) Тедрос … [+] Адханом (слева направо) на саммите G20 в Гамбурге.Трамп объявил, что США выйдут из ВОЗ даже во время пандемии коронавируса. Михаил Метцель / ТАСС (Фото Михаила Метцеля \ ТАСС через Getty Images)

ТАСС через Getty Images

Даже когда пандемия коронавируса продолжается, на прошлой неделе, 29 мая, президент Трамп объявил: «Сегодня мы прекращаем наши отношения со Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) и перенаправляем эти средства другим во всем мире и удовлетворяем неотложные глобальные потребности общественного здравоохранения. . »

В ответ 1 июня Тедрос Адханом Гебрейесус, Генеральный директор ВОЗ, ответил следующим заявлением: «Вклад и щедрость правительства США и народа в глобальное здравоохранение на протяжении многих десятилетий огромны, и это очень сильно повлияло на общественное здравоохранение. по всему свету.ВОЗ желает, чтобы это сотрудничество продолжалось ».

За последние 15 лет у меня было несколько возможностей пообщаться с ВОЗ и посмотреть, как она работает. Признаюсь — у меня были свои взлеты и падения. Временами меня раздражали бюрократизм ВОЗ, внутренняя политика и медлительность. Я знаю, что это не идеальное агентство. Тем не менее, я добровольно посвятил агентству сотни часов своего времени и опыта, работая в группах экспертов, помогая составлять руководящие принципы и участвуя в соавторстве научных работ с сотрудниками ВОЗ.В настоящее время я руковожу туберкулезным центром, который является центром сотрудничества с ВОЗ.

Что мотивирует меня вкладывать свое время и знания? Потому что ВОЗ — это глобальный полезный ресурс, без которого нам просто не обойтись. Миру нужен честный брокер, который может предоставить объективные, научно обоснованные советы по всем вопросам, связанным со здоровьем. Это агентство должно быть подотчетно всем странам и не должно иметь отраслевых или коммерческих конфликтов. В настоящее время единственное агентство, которое может сыграть эту роль, — это ВОЗ, бородавки и все такое.Мы должны делать ВОЗ сильнее, а не убивать его.

ВОЗ: легкая цель

«Трампу нужно найти легкую цель, чтобы отвлечь вину от ужасной реакции США на пандемию и возмущение Джорджа Флойда», — заявила Деви Шридхар, профессор глобального здравоохранения в Эдинбургском университете. «ВОЗ — легкая мишень. Но ВОЗ действительно подняла самый высокий уровень тревоги для мира (чрезвычайная ситуация в области общественного здравоохранения, имеющая международное значение) 30 января. Страны тогда должны были сделать тяжелую работу по подготовке, или нет », — добавила она.Очевидно, что многие страны не смогли своевременно отреагировать на рекомендации ВОЗ.

Софи Харман, профессор международной политики Лондонского университета, соглашается. «Мы должны защищать ВОЗ, но не использовать тактику Трампа, чтобы отвлечься от высоких случаев и смертей от Covid-19 в США или убийства Джорджа Флойда. Эти две проблемы — реагирование на Covid-19 и расовую несправедливость — не рассматриваются и не могут рассматриваться изолированно друг от друга; вам просто нужно посмотреть, кто умирает от вируса, чтобы увидеть это », — заявила она.

«Реакция консерваторов в США на ВОЗ и против тех, кто в США имперским образом использует финансирование глобального здравоохранения, — не новость для феминисток, — сказала Аша Джордж, профессор Западно-Капского университета в Южной Африке. «Проблемные условия и ограничения восходят к конференции в Мехико по народонаселению, когда вступило в силу глобальное правило кляпа». Глобальное правило кляпа Трампа оказало разрушительное влияние на сексуальное и репродуктивное здоровье женщин.

Могут ли США выйти из ВОЗ?

Этот вопрос вызывает значительную неопределенность и вызывает споры.Правительству США еще предстоит прояснить, что на самом деле означает «прекращение отношений» с ВОЗ.

«Президент не имеет юридических полномочий для выхода Соединенных Штатов из ВОЗ, при этом закон США требует уведомления за год и полной выплаты начисленных взносов до выхода», — сказал Бенджамин Мейсон Мейер, эксперт по международному праву и глобальным вопросам. здоровье в UNC Chappel Hill. «Это объявление выглядит не более чем предвыборным обещанием, маскирующимся под политику здравоохранения, и вполне вероятно, что ВОЗ дипломатически проигнорирует его, считая США« неактивным членом »и оставляя открытой дверь для возобновления участия США в следующем администрации », — предположил он.

«Это абсурдно», — сказал Харман. «Когда Трамп говорит о выводе средств, я предполагаю, что он имеет в виду деньги. Это потенциально может иметь далеко идущие последствия не только для бюджетов ВОЗ, но и для того, как глобальные исследования и инновации в области здравоохранения работают и распространяются по всему миру. Однако вклад США — это больше, чем просто правительство, большая часть глобального финансирования здравоохранения поступает от частной филантропии США и частного сектора. Что Трамп собирается сделать, попытаться запретить Фонду Билла и Мелинды Гейтс поддерживать ВОЗ? Остановить чтение и использование исследований, созданных в США, во всем мире? »

Снятие во время кризиса?

ВОЗ была в авангарде глобальных ответных мер на пандемию.Хотя его эффективность должна быть рассмотрена государствами-членами, никто не ожидал, что США заморозят финансирование в разгар глобального кризиса. «Это катастрофа для общественного здравоохранения, и сделать это в настоящее время просто невозможно, — сказал Дэвид Голд, защитник глобального здравоохранения и генеральный директор Global Health Strategies. «Со стороны Трампа недопустимо сделать этот шаг в условиях пандемии, когда ВОЗ координирует международные ответные меры», — сказал Томас Боллики, автор книги « чумы и парадокс прогресса ».

«Оказание финансовой поддержки в разгар борьбы с пандемией века самоубийственно», — сказала Джоан Лю, бывший президент организации «Врачи без границ», которая сейчас работает врачом скорой помощи. «Это как если бы посреди пациента, терпящего крушение в моем отделении неотложной помощи, кто-то из совета директоров больницы подошел бы и перекрыл подачу кислорода. Вы можете не согласиться с тем, как я веду дело, но не время для ответственности, когда я пытаюсь спасти жизни ». она добавила.

«Во время кризиса для настоящего лидерства характерно конструктивное участие, а не деструктивное разъединение», — сказал Тим Эванс, директор Школы народонаселения и глобального здравоохранения Университета Макгилла и бывший директор отдела здравоохранения, питания и народонаселения Всемирного банка.«Во время кризиса, вызванного лихорадкой Эбола в 2014–2015 годах, США и другие страны были справедливо обеспокоены деятельностью ВОЗ. Но вместо того, чтобы отказываться от членства и средств, США под прекрасным руководством посла Джимми Колкера помогли ВОЗ реформировать «на лету» и сделать ее гораздо лучше », — добавил он.

Подвергая опасности Америку

Многие эксперты уверены, что шаг Трампа подвергнет Америку серьезной опасности.

«Угрожаемый шаг президента Трампа — это верх глупости, близорукости и глупости, и он нанесет непоправимый ущерб ВОЗ и всемирным усилиям по борьбе с Covid-19», — сказал Теодор Браун, историк, соавтор книги The World Организация здравоохранения: история .«Если его действия соответствуют его риторике (а они не всегда), его безрассудное решение также нанесет огромный ущерб Соединенным Штатам. США не только оставят ВОЗ и ее глобальных партнеров в области здравоохранения менее способными справиться с пандемией Covid-19, которая, если ее не остановить, будет угрожать США в течение многих лет, но и уход США отключит страну от жизненно важных источников информации и коллективных ресурсов. действия, которые добавят огромную дополнительную угрозу выживанию страны », — добавил он.

«США не будут застрахованы от Covid-19, пока он не будет ликвидирован повсеместно.Выход США из ВОЗ ослабит здоровье людей во всем мире и ослабит глобальный ответ на пандемию. Это плохо для здоровья людей во всем мире и для здоровья и экономики в Америке », — сказала Рупа Дхатт, директор отдела женщин в глобальном здравоохранении.

Лойс Пейс, директор Всемирного совета по здравоохранению, соглашается. «Уйти из ВОЗ или задействовать критически важные ресурсы в разгар пандемии невероятно опасно для США. ВОЗ играет центральную роль в глобальных ответных мерах на Covid-19, начиная от национальных рекомендаций и заканчивая испытаниями вакцин, и мы никоим образом не забываем о пандемии.Но даже после нынешнего кризиса отказ в выделении основных средств или технической поддержки может поставить под угрозу ликвидацию полиомиелита и другие кампании по иммунизации, не говоря уже о работе по профилактике или борьбе с инфекционными заболеваниями, которые, если их не остановить, подвергают нас риску новой волны экономических и гуманитарных последствий », она добавила.

Клэр Уэнам, профессор глобальной политики здравоохранения Лондонской школы экономики, разделяет эти опасения. «Если США выйдут из ВОЗ, у них больше не будет доступа к информации, имеющей отношение к болезни, и США останутся бороться с болезнью без разведки», — сказала она.

Дэвид Голд отмечает, что Панамериканская организация здравоохранения (ПАОЗ) со штаб-квартирой в Вашингтоне, округ Колумбия, сильно пострадает от выхода США из ВОЗ. «ПАОЗ особенно зависит от финансирования США. ПАОЗ предотвращает распространение вспышек по Латинской Америке и США. Прекратить его финансирование — безумие и угроза для всех американцев », — сказал он.

Другим странам пора действовать?

На протяжении десятилетий Америка доминировала в области глобального здравоохранения своей финансовой мощью, исследованиями и технологическим мастерством.Шаг Трампа может вызвать сейсмический сдвиг. Если США действительно могут выйти из ВОЗ, могут ли другие страны активизировать свою деятельность и сыграть большую роль в глобальном здравоохранении?

Так считает Илона Кикбуш, профессор глобального здравоохранения из Высшего института международных исследований и исследований развития в Женеве. «Независимо от того, как это разыграется в конце — шаг США дает возможность другим альянсам стран реформировать ВОЗ, сделать ее сильнее и менее зависимой от одного крупного участника — многосторонность должна быть именно такой.Вспомните Индию, Европейский Союз, Южную Африку и альянсы небольших государств », — сказала она.

Уэнам оптимистично настроен по поводу того, что пробелы в финансировании и лидерстве можно заполнить. «С тех пор, как в апреле США заговорили о прекращении выделения средств ВОЗ, мы стали свидетелями шагов других правительств и доноров, направленных на восполнение пробела. Одновременно можно ликвидировать нормативный пробел в лидерстве. Какая легитимность есть у США, чтобы внести свой вклад в лидерство в области глобальной безопасности здоровья, учитывая их ужасный ответ на Covid-19? Появляются новые лидеры; как от других западных правительств, таких как Германия, так и от СНСД, таких как Нигерия и Уганда, — всем которым удалось справиться с этой вспышкой там, где США потерпели неудачу », — сказала она.

Глобальная солидарность требует усиления ВОЗ

«Если когда-либо и была потребность в глобальной солидарности, то это она», — сказал Паскаль Аллотей, директор Международного института глобального здравоохранения Университета ООН. А солидарность требует, чтобы все страны сотрудничали во время этого кризиса и поддерживали ВОЗ в выполнении своей работы.

Сюда входят Соединенные Штаты, которые просто не могут позволить себе отказаться от своих обязательств в отношении глобального здравоохранения. «США должны решить, входят они или нет, чтобы обеспечить возможность серьезных дебатов по поводу будущего глобального здравоохранения и принятия мер, не нарушая при этом постоянных увиливаний и двусмысленности», — сказал Аллотей.

Марио Равильоне, бывший директор Глобальной программы ВОЗ по борьбе с туберкулезом, сетует на то, что США «упустили шанс использовать кризис Covid-19 для укрепления организации, жизненно важной для мира. Вместо этого они преследуют катастрофические последствия возвращения к хаотической, анархической ситуации со здоровьем, существовавшей до Второй мировой войны ». Он надеется, что США быстро отменит это решение и возобновят поддержку ВОЗ. «Это также прекрасная возможность для других стран укрепить свое лидерство, помогая финансировать осиротевшие программы ВОЗ», — добавил он.

В течение многих лет ВОЗ изо всех сил пыталась получить адекватное финансирование от стран. Возникающая в результате нехватка мощностей была выявлена ​​во время вспышки Эболы в Западной Африке. Во время этой пандемии Covid-19 ВОЗ была вынуждена собрать деньги, создав Фонд реагирования на COVID-солидарность. ВОЗ также была вынуждена принимать средства от благотворительных фондов, которые часто имеют чрезмерное влияние на повестку дня ВОЗ. Хорошо известно, что ВОЗ имеет ограниченную гибкость в отношении бюджетов, и это делает агентство менее способным справляться с внезапными кризисами, требующими новых ресурсов.

Помимо хронической нехватки дискреционных средств, ВОЗ страдает проблемой отчетности перед многими хозяевами. Агентство подотчетно всем странам-членам и часто не может публично критиковать страны, которые плохо себя ведут (например, откладывают выпуск важной информации или нарушают Международные медико-санитарные правила).

Учитывая эти структурные проблемы, почему страны так многого ждут от ВОЗ, когда они не желают полностью финансировать ее? Фактически, за последние десятилетия в области глобального здравоохранения было создано множество новых агентств и партнерств, что постепенно ослабило ВОЗ.

Мир должен сделать важный выбор: либо сделать ВОЗ сильнее и способнее, либо подорвать деятельность агентства и уйти из него.

«Вы хотите сильного ВОЗ? Затем заплатите за доставку обычных товаров », — сказал Кикбуш. Я согласен с тем же аргументом. Мы просто не можем ожидать от агентства с ограниченными ресурсами стабильного и качественного исполнения.

Кроме того, даже если страны решат закрыть ВОЗ, какое агентство сможет занять его место и координировать повестку дня в области здравоохранения? Если бы было создано новое международное агентство здравоохранения, как бы мы его назвали? Подождите, я могу придумать хорошее название: Всемирная организация здравоохранения .

Раскрытие информации: Я работал в нескольких группах экспертов ВОЗ, включая STAG-TB и SAGE-IVD. Я внес свой вклад в разработку многих политик и руководств ВОЗ. Я руковожу Международным противотуберкулезным центром Макгилла, центром сотрудничества ВОЗ / ПАОЗ. У меня нет коммерческих или отраслевых отношений, о которых я мог бы раскрывать

Полное освещение и текущие обновления о коронавирусе

Почему так сложно лечить навязчивое выдергивание волос

Позже в тот день мне пришло в голову, что у меня есть собственный опыт сенсорной сверхчувствительности.В детстве я обнаружил, что зудит практически любая одежда: колготки, кардиганы, свитера, рукава, переходящие в эластичные манжеты (как, по-видимому, вся детская одежда в конце 70-х). Я смутно помню, как меня оставили стоять в универмаге после того, как моя мать ушла, раздраженная попытками найти мне зимнее пальто.

Другие участники конференции делятся похожим опытом: «Я бросал вещи в своего брата, который просто регулярно играл. Я бросала в него книги, потому что шум был слишком сильным, — говорит одна женщина, которая все еще борется с высокими звуками.Как и многие другие с трич, когда она дергает за волосы, она ищет определенный тип.

«Я ищу грубость в этих волосах… Я ищу непрямые волосы, вьющиеся волосы, волосы, которые кажутся неправильными — слишком длинные или слишком короткие. Для меня это очень сильное тактильное расстройство, — говорит она.

---

Когда исследователи говорят о BFRB, они часто говорят о «подтипах», чтобы, среди прочего, признать, что люди с BFRB могут выбирать и тянуть по самым разным причинам.

Один человек может по ночам тянуть за волосы, чтобы уснуть. Другой может от скуки сорвать с него кожу. Другой может выдернуть ресницы при стрессе. Для некоторых людей все это и многое другое может быть спусковым крючком. Зачем? Никто не может сказать наверняка, но многие из моих разговоров с затронутыми людьми включали упоминания о работе психолога по имени Фред Пензел.

В начале 2000-х Пензель представил модель трихотилломании, регулирующую стимулы, основанную на его работе с пациентами.

«Таким образом, может показаться, что тяга может быть внешней попыткой генетически предрасположенного человека регулировать внутреннее состояние сенсорного дисбаланса», — пишет он.

Согласно этой модели, человек с BFRB подвергается воздействию окружающей среды того же уровня, что и другие, но его нервная система не может легко справиться с этим. «Это похоже на то, как если бы человек стоял в центре качелей или на канате, с чрезмерной стимуляцией с одной стороны и недостаточной стимуляцией с другой, и он должен наклоняться в любом направлении (натягивая) в разное время, чтобы оставайтесь уравновешенными », — пишет он.

«Выбор или вытягивание добавляет или убирает стимуляцию», — говорит Карен Пикетт, терапевт из Огайо. «Мне еще предстоит найти человека, к которому эта [модель] в какой-то степени не применима». Почему это важно? Потому что сбор и вытягивание на самом деле служат определенной цели. Вот почему такое поведение бывает так сложно остановить.

Ряд исследований показали, что некоторые люди с BFRB испытывают трудности с регулированием своих эмоций. В обзоре 2013 года отмечается, что как группа, люди с BFRB имеют более высокий уровень психических расстройств, таких как депрессия и тревога, чем население в целом.Кроме того, многие сообщают, что их BFRB избавляют от негативных эмоций, включая скуку, напряжение, беспокойство и разочарование.

FEMA привлекает финансирование для вырубки деревьев в Беркли-Хиллз

Эвкалиптовые деревья на университетской земле в холмах Беркли. Фото: Трейси Тейлор

Средства Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям (FEMA) на вырубку деревьев в холмах Беркли / Окленд для борьбы с пожарами были отозваны после успешного иска общественной группы о прекращении этого плана.

FEMA отозвало 3,5 миллиона долларов в качестве финансирования Калифорнийскому университету в Беркли и городу Окленду в рамках мирового соглашения между агентством и Hills Conservation Network (HCN). На средства FEMA на борьбу с пожаром в Районе регионального парка Ист-Бэй поселение не влияет.

«Люди, которые намеревались вырубить лес на больших участках холмов Окленда / Беркли, не смогут получить на это деньги FEMA», — сказал Дэн Грассетти, президент HCN. «Мы хотели бы, чтобы управление растительностью, не зависящее от вида, происходило на всей территории.Агентства должны сосредоточиться на устранении реальной угрозы, с которой мы сталкиваемся ».

Планы по смягчению последствий пожаров на холмах активно обсуждались после разрушительного пожара 1991 года, в результате которого погибли 25 человек и были разрушены 2 843 дома на одну семью и 437 квартир и кондоминиумов.

Подписаться на ежедневный брифинг

Не пропустите историю. Получайте заголовки Berkeleyside на свой почтовый ящик.

В продолжающемся споре по поводу гранта FEMA, HCN утверждала, что планы по удалению тысяч эвкалиптов, монтерейских сосен и акаций не уменьшат риск возникновения пожаров.По мнению HCN, лучший подход заключался в том, чтобы сосредоточить внимание на зонах, свободных от растительности, возле дорог и сооружений и на расчистке кустарников. По его словам, это подход ЕБРП.

Когда Том Клатт, тогдашний менеджер по охране окружающей среды университетского городка Калифорнийского университета в Беркли, разговаривал с Берклисайдом в 2013 году, он утверждал, что эвкалипт представляет особый риск.

«Эвкалипт представляет особую опасность, потому что он бросает тонны мертвых листьев и веток на лесную подстилку, подстилку, которая является чрезмерным топливом для пожаров», — сказал Клатт, член Комитета по смягчению последствий пожаров UC.«Их низкие ответвления служат топливными лестницами к их высоким венцам, а их эфирные масла горят горячо и быстро».

Другие общественные группы выступали против HCN на протяжении всего спора.

«Это просто возмутительно», — сказал Джон Кауфман, вице-президент Claremont Canyon Conservancy, о поселении. «Они продали жителей, университет и город Окленд по трубам. Следующий пожар произойдет и убьет еще 25 человек.

«Это просто пародия на то, что FEMA позволило небольшой группе людей подвергнуть опасности сотни семей», — сказал Кауфман.

HCN по-прежнему участвует во втором иске с Калифорнийским университетом в Беркли по поводу использования Плана развития долгосрочных объектов на 2020 год в качестве доказательства соблюдения Закона о качестве окружающей среды Калифорнии (CEQA). План снижения пожарной опасности университета подробно изложен на его сайте.

«Всегда есть вероятность, что UC будет использовать свои собственные деньги», — сказал Грассетти. «Мы рассчитываем подать на судебный запрет или судебный запрет».

Связанные :
В Беркли протестующие раздеваются, чтобы попытаться спасти деревья (07.18.15)
Hills Group подает в суд на FEMA из-за плана вырубки деревьев (23.03.15)
Эксперт Калифорнийского университета в Беркли рассказывает о плане вырубки деревьев на склоне холма (06.11.13)
Калифорнийский университет в Беркли ищет средства на вырубку 22000 чужеродных деревьев (17.05.13 )

Подпишитесь на Berkeleyside на Twitter и Facebook или получайте последние новости на свой почтовый ящик с Ежедневный брифинг Berkeleyside . Напишите нам по адресу [email protected] .Сохраните Берклисайд и поддержите независимую местную журналистику, став участником .

Помогите нам держать вас в курсе

Berkeleyside полагается на поддержку читателей, поэтому мы можем оставаться свободными для доступа для всех в нашем сообществе. Сделайте пожертвование, чтобы помочь нам и дальше предоставлять вам надежную и независимую отчетность.

ОПОРА BERKELEYSIDE

Как атака Трампа на почтовое отделение может иметь неприятные последствия

«Дела уже идут не так, — говорит Филип Ф.Рубио, эксперта Почтовой службы США и профессора истории Государственного университета Северной Каролины. «Повсеместно наблюдается замедление работы всех видов почты — первоклассной, маркетинговой, посылок. Даже администрация ветеранов жаловалась, что ветераны вовремя не получают лекарства ».

Признание президента в преднамеренной попытке замедлить процесс отправки почты с целью обуздать голосование по почте — это «ошеломляюще, потому что это политический саботаж», — говорит Рубио, сам бывший почтальон, проработавший два десятилетия в USPS.«Он использует свое право вето [для приостановки финансирования и] вмешательства в демократический процесс».

С мая, когда президент Трамп назначил Луи ДеДжоя, бизнесмена из Северной Каролины и крупного спонсора политической кампании Трампа, новым генеральным почтмейстером, в USPS произошел каскад серьезных изменений.

В июле, по указанию ДеДжоя, USPS начал отменять оплату сверхурочных для почтовых работников, приказав им вместо этого заканчивать смену в установленное время, а не когда вся почта будет доставлена, что привело к задержкам доставки.В последние недели официальные лица USPS заявили должностным лицам на выборах штата, что если они хотят обеспечить быструю доставку открепительных удостоверений, им нужно будет заплатить за их отправку по первоклассному тарифу, который примерно в три раза дороже, чем оптовый. ставка, обычно используемая для отправки бюллетеней избирателям. На этой неделе, без каких-либо публичных объяснений, USPS начало убирать машины для сортировки почты с почтовых отделений по всей стране.

Звучит как обратимые решения. Может и не быть. «Если вы что-то отключили от сети, вернуть это будет очень дорого.Мы не знаем, будет ли это постоянным или нет », — говорит Рубио, который использует слово« саботаж »для описания того, что делают и Трамп, и ДеДжой.

По словам Рубио, во всем этом есть реальный политический риск для президента Трампа и республиканцев, которые поддерживают его отказ от финансирования USPS. В 1970 году, после того как резкое отношение президента Никсона к почтовым работникам привело к безумной забастовке среди почтальонов, общественное мнение быстро склонилось против президента.

«Я не думаю, что администрация Никсона рассчитывала на то, насколько люди сочувствуют почтовым работникам», — говорит Рубио, автор книги о забастовке.«Вы действительно могли видеть, как много они отождествляли со своими носителями писем. Опрос Gallup показал, что 61 процент одобряют бастующих и задерживающих почту почтовых работников ».

Все это делает сезон выборов нестабильным: люди, застрявшие в своих домах, все больше полагаются на почтовую службу для доставки покупок и лекарств, поскольку они избегают личных покупок и все больше осознают свои проблемы. Между тем президент, похоже, делает ставку на то, что нанесение вреда почтовой системе будет для него больше полезным в день выборов, чем политически вредным.

Итак, куда мы идем дальше? Почтовая служба — это обширная и сложная сеть с более чем 240-летней историей, и одним из немногих ее историков является Рубио, который 20 лет перевозил почту в Северной Каролине и Колорадо и хорошо знаком с византийскими сложностями USPS. и использование почтовой системы в качестве политического футбола. Каковы риски в игре Трампа на границу с агентством? На этой неделе POLITICO дважды говорил с Рубио обо всем этом. Стенограммы этих разговоров приведены ниже, объединены и отредактированы для большей ясности.

Зак Стэнтон: В среду утром президент Трамп появился на Fox Business и категорически заявил, что не собирается адекватно финансировать почтовую службу США, чтобы американцы «не могли проводить всеобщее голосование по почте». Когда вы слышите такое заявление президента, что приходит вам в голову, как человеку, имеющему опыт работы в почтовой службе и проработавшему почтовым работником два десятилетия?

Филип Рубио: Замечания Трампа были ошеломляющими из-за откровенного признания того, что он откажется от чрезвычайных средств для Почтовой службы — 25 миллиардов долларов в виде средств экстренной помощи, а также от предложенных 3 долларов.5 миллиардов в дополнение к ресурсам финансирования выборов по всей стране. Это уже основано на его решимости, что Почтовая служба должна поддерживать себя в разгар этой пандемии.

Признаться в этом вслух — ошеломительно, потому что это политический саботаж: он использует свое право вето, чтобы вмешаться в демократический процесс и помешать голосованию по почте быть более успешным. Нам нужно больше, а не меньше помощи Почтовой службе, чтобы подготовиться к тому, что, как ожидается, будет огромным количеством поступающих по почте бюллетеней.И, конечно, мы уже знали, что это лицемерие, потому что он сам голосует заочно, а между заочным и заочным голосованием нет принципиальной разницы. На самом деле, все это подтверждает то, что многие из нас уже думали, было его основной мотивацией в задержании средств для Почтовой службы в рамках пакета стимулов.

Стэнтон: Что касается президента, который в основном решил не финансировать USPS, потому что ему не нравится то, для чего граждане будут использовать почту, есть ли какой-либо аналогичный прецедент в истории почтовой системы?

Rubio: Я не видел.

Stanton: Если Почтовая служба не получает финансирования, то не будут доставлены только бюллетени. Что может пойти не так, если Почтовая служба не может доставить то, что от нее ожидается?

Rubio: Я рад, что вы задали этот вопрос, потому что что-то уже идет не так. И это проливает более яркий свет на действия нового генерального почтмейстера Луи ДеДжоя. Задержки, которые он внедрил только в прошлом месяце, вызвали массовое замедление работы всех видов почты — первоклассной, маркетинговой, посылок.Даже Управление ветеранов жаловалось, что ветераны вовремя не получают лекарства.

Это время, когда Почтовая служба должна действительно выполнять свою миссию универсального обслуживания, а не сокращать кое-какие расходы здесь и там. Генеральный почтмейстер ДеДжой, похоже, делает возможным внешний саботаж Трампа , только ДеДжой внутренне саботирует почтовую службу, отрицая при этом, что его политика сокращения сверхурочных, сдерживания доставки почты первого класса — это нечто большее, чем то, о чем он говорил. как сенсационные, единичные инциденты.Мы получаем их по всей стране.

Другая политика ДеДжоя вызывает подозрение — например, предложение вывести из строя 671 почтовую машину незадолго до ноябрьских выборов, когда мы ожидаем большого количества бюллетеней. А если что-то отключено от сети, вернуть это будет очень дорого. Мы не знаем, будет ли это постоянным или нет.

Во время пандемии это заставляет людей беспокоиться еще больше, чем раньше. В то время как они были более уверены в том, что Почтовая служба позволит им отдать свой голос без необходимости идти на избирательный участок, теперь вы слышите, как люди говорят: «Мне просто нужно проголосовать лично.«И это будут не только демократы, как, я думаю, представляет себе Трамп. Республиканцы и независимые люди хотят чувствовать себя в безопасности, и Почтовая служба должна быть там для этого».

Такая политика опасна лишением избирательных прав, например, требование к избирательным комиссиям платить первоклассную ставку за рассылку бюллетеней вместо 20-центовой ставки маркетинговой почты. Если бюллетени не дойдут до избирателя вовремя, они могут не быть подсчитаны. Раньше у вас были почтовые менеджеры, которые обрабатывали все избирательные бюллетени одинаково, и, конечно, почтовые работники знали, как отмечать почтовые бюллетени.Почтовая система умеет это делать. В 1864 году у нас были общенациональные выборы в разгар гражданской войны. И 150 000 солдат армии Союза проголосовали за отсутствующих на местах. Это дает вам представление о том, что может сделать эта страна, используя свою почтовую службу, чтобы попытаться предоставить избирательные права как можно большему количеству людей.

Stanton: Чтобы задать своего рода фундаментальный вопрос: почему почтовая служба важна, и, в частности, почему она важна для американской демократии в 21 веке? Теперь у нас есть электронная почта.

Rubio: Я думаю, что Почтовая служба США имеет такое же значение, как и когда-либо, — так же важно сейчас, в 21-м веке, как и когда она была основана в 1775 году как почтовое отделение США. Это оригинальная коммуникационная сеть Америки. Это началось в 1790-х годах с низких цен на газеты, отправляемые по почте. Почтовая служба всегда была рядом с американцами и отвечала на их требования — например, бесплатную доставку в сельской местности; они отреагировали на желание людей общаться по почте, снизив ставки в 1840-х и 50-х годах; реагирование на выдавливание потребителей частными почтовыми службами с помощью собственной почтовой службы; придумал идею почтового банкинга.

И сегодня он реагирует на эту пандемию не только тем, что ежедневно доставляет товары по разумным ценам людям, которые от них зависят — это единственный перевозчик, который будет ходить повсюду, потому что он не настроен на прибыльность, в отличие от частных перевозчиков, — но Голосование по почте все чаще рассматривается как важная альтернатива людям, которые должны прибыть на избирательный участок вовремя в день предварительных выборов или выборов. Мы ищем до трех четвертей голосующих, которым было бы безопаснее голосовать по почте.Почтовая служба важна для демократии.

И все же, несмотря на все то, что он вводил новшества и помогал развитию Америки, также были способы, сам по себе скомпрометированный демократией. В 1802 году генерал-почтмейстер Гидеон Грейнджер, проработавший дольше всех, убедил Конгресс принять закон, разрешающий работу на почте только белым. Он был обеспокоен тем, что афроамериканцы будут считать себя [имеющими] статус государственного служащего и, следовательно, имеющими право на свободу. Это не менялось до конца Гражданской войны.По мере того как с годами росла демократия, росла и почтовая служба. Почтовая служба никогда не была нейтральным сторонним наблюдателем; это всегда было политическим.

Стэнтон: Но есть разница между политикой и партизанством. Что вы имеете в виду под «политикой всегда»?

Rubio: Ну, он был основан как правительственное учреждение в 1775 году, а генерал почтмейстер был влиятельной политической фигурой. В старом почтовом отделении это всегда кто-то назначал президент — часто предвыборный [чиновник].Редко они были карьерными почтовыми служащими. Они раздавали покровительство. Начиная с 1829 года, они заседали в Кабинете министров, но у них не было формальной должности в Кабинете до администрации Гранта в 1872 году. Вплоть до конца почтового отделения в качестве федерального отдела это была должность Кабинета.

К 1960-м годам почтовое отделение технологически отставало. Текучесть кадров накануне общенациональной забастовки почтовых сотрудников 1970 года составляла 26 процентов. Заработная плата была ужасно низкой — я думаю, 6 176 долларов — это то, с чего почтовые работники начинали в начале 1970 года, а через 21 год максимум, на что они могли надеяться, составлял примерно 8 400 долларов.Его дефицит составлял около миллиарда долларов в год. И, в конце концов, возникают дебаты о том, как реформировать почтовое отделение. Это обсуждение фактически началось в администрации Джонсона, с президентской комиссии по организации почтовой связи — все генеральные директора и один руководитель профсоюзов. Они пришли к выводу, что почтовому отделению необходимо стать более деловым; если бы она была реорганизована в корпорацию, это было бы как-то более эффективно из-за методов, привлеченных из частного сектора для выполнения этого обязательства по универсальному обслуживанию, которое всегда было у Почтовой службы.Конечно, я не думаю, что людям приходило в голову, какое противоречие они возьмут на нас, имея что-то, что является одновременно корпорацией и государственным учреждением.

Итак, мы подошли к 1969 году, и президент Ричард Никсон поднимает его. Он назначает нового генерального почтмейстера, республиканца, который работал над кампанией Никсона в 1960 году. Оба они продвигают идею почтовой корпорации . И это будет включать в себя полные права на ведение коллективных переговоров для почтовых работников. Хотя почтовые союзы существуют с конца 19 века, они имели только право лоббирования; у них не было права на ведение коллективных переговоров.Все, о чем они могут договориться, — это условия работы. Никсон, хотя у него не было большинства ни в одной из палат, дал понять, что он наложит вето на любую [реформу], не относящуюся к его почтовой корпорации. Он не будет повышать зарплату, если его почтовая корпорация не пройдет мимо. Итак, в Нью-Йорке 18 марта 1970 года были нанесены удары по обычным почтальонам. Имейте в виду, что забастовки по почте были — и остаются — незаконными. Вполне возможно, что их могли арестовать, судить, осудить к тюремному заключению, наложить штраф, потерять работу, а их профсоюзы могли быть лишены сертификации.Однако то, что произошло, действительно примечательно. Они били восемь дней, и администрация Никсона поняла, что всех уволить не удастся, хотя это было первым импульсом Никсона. Холодные головы взяли верх. Администрация Никсона сделала предложения президентам профсоюзов, которые передали их забастовщикам. Рабочие вернулись к работе, чувствуя, что что-то выиграли — никого не уволили. И они начали переговоры и фактически получили большую часть того, что хотели, , за исключением . Никсон получил свою почтовую корпорацию.Он подписал Закон о реорганизации почты 50 лет назад, на этой неделе: 12 августа 1970 года.

Stanton: Итак, Почтовая служба, конечно же, Никсон, видела это через политическую линзу, может быть, даже партизанскую. Но также кажется, что не было такого фундаментального вопроса о том, нужна ли почтовая услуга. И это кажется заметной разницей между тогда и сейчас.

Rubio: Вы справились. [По этому вопросу] была двухпартийность. И это предположение [о важности почтовой службы] никогда не подвергалось сомнению до 1970 года, когда у нас появилась почтовая служба .Можно было заметить, что консервативные силы и частные перевозчики — FedEx начала свою деятельность в 1971 году — начинают кампанию по приватизации почтовой службы. В 70-х и 80-х годах вы видите растущую идеологическую кампанию, продвигающую этот рассказ о том, что почта — это несправедливая монополия, что это динозавр — и это происходит еще до того, как было отправлено первое электронное письмо.

Stanton: Во время забастовки 1970 года было ли возмущение общественности по поводу того, что почта замедляется или не доставляется, и заставило ли это действовать политиков?

Rubio: Я думаю, это одна из причин, почему администрация Никсона так быстро дала понять этим забастовщикам, что они сочувствуют их требованиям и что они пойдут с ними на переговоры, когда они вернутся к работе.Потому что почта не только замедлилась, но и прекратилась во многих городах, начиная с Нью-Йорка. Финансовая индустрия остановилась. Издательская индустрия. Чеки не выходили. Уведомления о черновиках не рассылались. Он приближался 15 апреля, и IRS рассматривало налоговые декларации, которые не возвращались.

На что я не думаю, что администрация Никсона рассчитывала, так это на сочувствие, которое люди испытывали к почтовым работникам. Вы действительно могли видеть, насколько они идентифицировали себя со своими носителями писем.Опрос Gallup показал, что 61% респондентов одобряют бастующие и задерживающие почту почтовые работники.

Stanton: Похоже, что сейчас существует потенциальный политический риск для президента Трампа и любого члена Конгресса, который соглашается с его планом неадекватно финансировать почтовую службу.

Rubio: В обычное время можно было бы ожидать, что любой политик действительно опасается замедлять рассылку почты. Вы слышите возмущение по всей стране.Но мы видим, как администрация Трампа копается, а республиканцы идут за ними. Я думаю, мы видим, что идеология доминирования превосходит логику до такой степени, что любой, поддержит замедление жизненно важных услуг, таких как Почтовая служба. Но, знаете, мы говорим только о политиках, мы не говорим об широкой публике. И если широкая общественность выразит возмущение, которое мы только начинаем слышать, это может вызвать давление, которое нам нужно, чтобы почтовая служба работала так, как она действительно должна, чтобы помочь защитить демократию и поддерживать службу, которая люди ждут каждый день.

Stanton: Вы упомянули, что Эндрю Джексон увольнял сотрудников почтового отделения из-за их политики. В этом смысле я полагаю, что то, что мы наблюдали за последние пару месяцев — с назначением нового генерального почтмейстера, который является спонсором президента Трампа, — является частью традиции с точки зрения политического покровительства. В течение большей части последних нескольких десятилетий генеральный почтмейстер США часто был профессиональным сотрудником USPS — кем-то, кто работал почтальоном. Что меняется, когда вы отказываетесь от такого рода институциональных знаний или перетасовываете их в USPS?

Rubio: После 1970 года, в первое десятилетие существования почтовой службы, у вас были люди из частного сектора, которые принесли свои идеи о том, как вы должны управлять бизнесом, и попытались применить это к государственной службе.Произошел переход от культуры обслуживания к деловой.

Последние четыре генерала почтмейстера были кадровыми служащими. И хотя они, казалось, более симпатизировали идее нашей почтовой службы — Меган Бреннан, последний генеральный почтмейстер, сопротивлялась давлению президента Трампа поднять ставки на Amazon — во многих отношениях они участвовали в попытках или постепенном сокращении Почтовая служба. Два генеральных почтмейстера до Бреннана, Джон Поттер и Патрик Донахью, оба предложили отменить субботнюю доставку, закрыть почтовые предприятия, закрыть почтовые отделения, сократить часы работы, сократить время розничных продаж.И это действительно увеличилось благодаря тому, что генерал почтмейстер ДеДжой занимается такими вещами, как задержка почты и устранение сверхурочных.

Stanton: Последний вопрос: если мы сможем отступить, что мы потеряем, если почтовое отделение увянет и развалится?

Rubio: Мы теряем важную инфраструктуру. Мы теряем не только сердце нашей коммуникационной сети, но и центр нашей почтовой индустрии — индустрию с оборотом 1,6 триллиона долларов, в которой работают 7,3 миллиона человек.Это то, что объединяет людей. И это то, что связывает их с национальными бедствиями и, конечно же, с пандемией, позволяя людям делать покупки или иметь возможность пройти [медицинские] анализы или получить доступ к бюллетеням.

Обещание Почтовой службы остается в силе. Я думаю, это укоренилось в американской культуре. Это то, что я мог воочию убедиться за свои 20 лет ношения почты сначала в Колорадо, а затем в Северной Каролине: я одеваю форму и приношу вещи, адресованные людям, вещи, ценные для них, а затем, в свою очередь, собираю вещи, которые они мне доверили.

Это государственное учреждение, от которого зависят люди. И его уже не заменить. Типы атак, которые совершаются на него прямо сейчас, большинство из них можно отменить. Но чем дальше мы забираемся, тем больше оно исчезает. И я думаю, что это был бы действительно плохой день для Соединенных Штатов.

ИСПРАВЛЕНИЕ

: в более ранней версии этой статьи говорилось, что в USPS работает примерно 496 000 человек. Это число на самом деле составляет всего карьерных сотрудников USPS. В настоящее время общее число сотрудников USPS, включая работающих неполный рабочий день, составляет примерно 637 000 человек.

.